Медведь на липовой ногеСказка
Жили-были старик со старухой, вот, сначала-то. Вот и захотелось старухе мяска, медвежатинки, не хочет коровятенки, хочет медвежатинки.
— Сходи, дедко, в лес, принеси мне медвежатинки.
Вот дедко утром встал ранехонько, поел, оделся, топор с собой взял и пошел в лес. Конечно, зимой дело было, на лыжах, идет-идет по лесу, думает: «Ничего мне не найти, медвежатинки». Шел да шел, близко ли далеко ли, низко ли высоко ли, но потом, наконец, он нашел берлогу. Парок валит из берлоги, там дышит медведь, лежит, спит в берлоге. Подошел, как хорошо медведя нашел. Зашел в берлогу – медведь так крепко спал, что не проснулся. Ему ногу отрубил заднюю, а не проснулся медведь. Вот ногу он взвалили на плечо и поехал домой. Приехал домой, бросил под порогом эту ногу и говорит:
— Бабка, я тебе медвежатинки принес.
Так он ей сказал-то, забыла как, ловко сказал, забыла, ну. Надо жарить медвежатины дак мяса принес дак. Она эту ногу очинила сама без его и давай жарить медвежатину. До поди дожарена, дожарена, только нога-то тут лежала, он пришел вечером поздно из лесу:
— Завтра будем жарить мясо, не сегодня.
Ну вот. А медведь вот проснулся, у его ноги-то нет. Есть захотелось, надо идти находить пищу себе, да где найдешь-то без ноги-то. Ну он вышел да на трех ногах и поскакал и пошел по следу. Видно, запах вот слышит дак по запаху и пришел к ихнему дому и стучит, а идет да приговаривает: «Скрипи нога, скрипи липовая, скрипи березовая, по селам спят, по деревьям спят, одна старуха не спит, на моей коже сидит, мое мяско жрет, мою шерстку прядет. Съем, съем эту старуху!».
Бабка заревела:
— Дедко, чего будет? Съест медведь нас.
— Не бойся, бабка, не съест!.
Выбросили сначала ему петуха. Он забрал этого петуха медведь дак че медведю петух? Дак дошел до лесу, съел да и все. Обождал немножко, ему опять есть захотелось, опять пошел к дедке да бабке. Выбросили ему овечку. Овечку на плече да опять пошел в лес, хромает, вот храмлет-то, худо медведю-то было, хромому-то ходить-то. Съел овечку, до чего доходил, что, доскрипел ногой-то, что ему и коровушку отдали и лошадку отдали, все отдали медведю – только не ешь бабку да дедка. Все, больше нечего дать. Приходит, стучит: «Скрипи нога, скрипи липовая, скрипи березовая, по селам спят, по деревьям спят, одна старуха не спит, на моей коже сидит, мое мяско жрет, мою шерстку прядет. Съем, съем эту старуху! Съем!». А нечего бросать-то больше медведю-то. Старик говорит:
— Бабка, полезай в печь, я тебя заслонкой закрою, а я на печь залезу, — старик вот.
Старик на пече, бабка в пече, подпольницу открыли в подполье. А он ночью приходил, темно было. Вот. Ворота выломал, двери выломал, зашел в избу и ходит и приговаривает: «Скрипи, нога, скрипи липовая». Они лежат на печи да в печи, — боятся. До чего доходил медведь вот по избе-то, что попал в подпольницу-то, подполье, дом вот большой у них был дак подполье-то глубокое. Провалился в подполье-то, дедко тут вскочил с печи, закрыл подпольницу и помелом подпер вот, подпольницу да потолок – не выскочит. Говорит:
— Бабка, вылазь из печи, бежи за мужиками по деревне.
Бабка выскочила из печи и побежала:
— Идите, у нас медведь, в этой, в подполье.
Ну, вот хто с вилами, хто с лопатой, хто с топором, пришли к ним мужики, залезли в подполье и убили медведя. Вытащили, ошкурили, вот когда еще мясо-то начали жарить-то. Вина принесли, пива принесли на стол, самовар согрели, стали медвежатину кушать. Вот. Я тоже там была и мед и пива пила да в рот не попало, вся моя сказочка – кодочик да палочка.
Siam 06.07.17Вологодская обл., Сямженский р-н, Режский с/с, д. Колтыриха;исп. Старикова Мария Ивановна (1931 г.р.);зап. Мариничева Ю.Ю., Туминас Д.К.(2006)
Аннотация
В статье рассматриваются русские волшебные сказки сюжетного типа 161А*. Среди отмеченных в СУС («Сравнительном указателе сюжетов: Восточнославянская сказка») текстов к сюжетному типу 161А* принадлежит двадцать один вариант
Актуальность темы исследования определяется тем, что архетипический образ медведя занимает важное место в духовном наследии народов России, а также необходимостью обращения к жанрам народного творчества древнего населения России. В результате анализа текстов в научный оборот введен еще один текст сюжетного типа 161А*
Новизна работы определяется тем, что впервые анализу подвергаются все русские варианты сказочного сюжета. Цель статьи – изучить русские сказки сюжетного типа 161А* «Медведь на липовой ноге». Исходя из цели, перед работой ставятся следующие задачи: на основе сравнительно-типологического изучения выявить типологические особенности и своеобразие русских сказок сюжетного типа 161А* «Медведь на липовой ноге», проанализировать их сюжетный состав, показать их взаимосвязь с другими жанрами фольклора. Методы исследования: основополагающим принципом подхода к материалу является комплексный метод, включающий сравнительно-исторический, структурно-типологический, текстологический, поскольку изучение типологии контактных связей в фольклоре, во всем многообразии и во всей сложности современной проблематики, невозможно без самого широкого и систематического сравнительного анализа. Основные выводы: в статье показано, что структура сказок, включающих в свое повествование архетипический образ медведя, многоаспектна и включает четыре пласта: представления о медведе как тотеме; период отмирания культа животных, когда в сказках появляется ироническое изображение повадок животных, в частности медведя; мир животных в сказках воспринимается как иносказательное изображение человеческого; жанровое пограничье, когда границы сказки размываются, и она, например, переходит в быличку или детскую страшилку. В результате длительного периода существования сюжета 161А* сказка о медведе на липовой ноге превратилась в схематичный пересказ, завершаясь на манер детских страшилок или даже колыбельных. Кроме того, сказка связана с миром мертвых или иной силой, которую представляет медведь или заменяющий его персонаж. В частности, в некоторых вариантах с сюжетным типом 161А* контаминируется сюжетный тип 366А* «Отрубленный у умершей палец с перстнем». Перспективы исследования связаны с дальнейшей разработкой темы, с включением материалов литературных обработок сказочного сюжета.
Литература
Упражнение 145, с. 83
145. Рассмотрите рисунок. Прочитайте отрывок из рассказа Г. Скребицкого “Домик в лесу”.
На берегу разгуливала семья медведей: медведица и два медвежонка. Они что-то подбирали с земли и ели. Потом медвежата начали возню. Они кувыркались и боролись друг с другом. Вдруг медвежата подбежали к берегу, залезли в лодку и стали её раскачивать. Они возились до тех пор, пока не свалились в воду. Старая медведица уселась на берегу и следила за детворой.
Докажите, что вы прочитали повествовательный текст. О каких событиях в нём рассказывается? С какой целью автор употребил в тексте глаголы?
Это повествовательный текст, потому что в нём рассказывается о событиях, действиях, происходящих одно за другим. В рассказе описывается прогулка семьи медведей, шалости медвежат и к чему привели их игры. Автор употребил глаголы с целью описать действия медвежат.
- Придумайте к тексту заголовок.
- Напишите ответ на один из данных вопросов:
1. Что делала семья медведей на берегу?
На берегу медведица и два медвежонка что-то подбирали с земли и ели.
2. Что затеяли медвежата?
Медвежата затеяли возню: они кувыркались и боролись друг с другом.
3. Куда медвежата забрались? Что они стали делать?
Медвежата забрались в лодку и стали её раскачивать. Они возились до тех пор, пока не свалились в воду.
4. Чем была занята медведица?
Старая медведица уселась на берегу и следила за детворой.
Пушок
В доме у нас жил ёжик, он был ручной. Когда его гладили, он прижимал к спине колючки и делался совсем мягким. За это мы его прозвали Пушок.
Если Пушок бывал голоден, он гонялся за мной, как собака. При этом ёж пыхтел, фыркал и кусал меня за ноги, требуя еды.
Летом я брал Пушка с собой гулять в сад. Он бегал по дорожкам, ловил лягушат, жуков, улиток и с аппетитом их съедал.
Когда наступила зима, я перестал брать Пушка на прогулки, держал его дома. Кормили мы теперь Пушка молоком, супом, мочёным хлебом. Наестся, бывало, ёжик, заберётся за печку, свернётся клубочком и спит. А вечером вылезет и начнёт по комнатам бегать. Всю ночь бегает, лапками топает, всем спать мешает. Так он у нас в доме больше половины зимы прожил и ни разу на улице не побывал.
Но вот собрался я как-то на санках с горы кататься, а товарищей во дворе нет. Я и решил взять с собою Пушка. Достал ящичек, настелил туда сена и посадил ежа, а чтобы ему теплей было, сверху тоже сеном закрыл. Ящик поставил в санки и побежал к пруду, где мы всегда катались с горы.
Я бежал во весь дух, воображая себя конём, и вёз в санках Пушка.
Было очень хорошо: светило солнце, мороз щипал уши, нос. Зато ветер совсем утих, так что дым из деревенских труб не клубился, а прямыми столбами упирался в небо.
Я смотрел на эти столбы, и мне казалось, что это вовсе не дым, а с неба спускаются толстые синие верёвки и внизу к ним привязаны за трубы маленькие игрушечные домики.
Накатался я досыта с горы, повёз санки с ежом домой. Везу – вдруг навстречу ребята: бегут в деревню смотреть убитого волка. Его только что туда охотники привезли.
Я поскорее поставил санки в сарай и тоже за ребятами в деревню помчался. Там мы пробыли до самого вечера. Глядели, как с волка снимали шкуру, как её расправляли на деревянной рогатине.
О Пушке я вспомнил только на другой день. Очень испугался, не убежал ли он куда. Сразу бросился в сарай, к санкам. Гляжу – лежит мой Пушок, свернувшись, в ящичке и не двигается. Сколько я его ни тряс, ни тормошил, он даже не пошевелился. За ночь, видно, совсем замёрз и умер.